Сальери вспоминает, как однажды, будучи еще ребенком, он услышал звучание церковного органа. Музыка настолько впечатлила мальчика, что с тех пор он посвятил ей свою жизнь, полностью отвергнув «праздные забавы».

Для Сальери искусство было подобно ремеслу. Он, «звуки умертвив», музыку «разъял, как труп», и познавал гармонию, как науку, проверяя ее алгеброй.

Творя произведения, Сальери нередко сжигал свои работы, так как не считал их достаточно талантливыми. Сейчас же, благодаря упорному многолетнему труду он достиг «степени высокой» и мирно наслаждался своим «успехом, славой». Однако Сальери мучает то, что ранее он не завидовал другим музыкантам, тогда как теперь испытывает зависть к своему другу Моцарту – молодому праздному гуляке, но гениальному композитору.

К Сальери приходит Моцарт. Гость, желая друга «нежданной шуткой угостить», привел с собой слепого скрипача. Моцарт встретил музыканта у трактира, где тот играл одно из его произведений. Композитор просит слепца сыграть снова, и его очень веселит неумелая, фальшивая игра скрипача. Сальери же возмутило развлечение товарища, он считает, что портить гениальную музыку плохим исполнением кощунственно. Моцарт дает скрипачу денег и отпускает его. Композитор рассказывает Сальери, что ночью, страдая от бессонницы, он набросал небольшое произведение. По просьбе товарища Моцарт играет его. Сальери восхищен музыкой друга:

«Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я».

Моцарт же, не осознавая своего величия, шутя, говорит, что «божество мое проголодалось». Мужчины договариваются пообедать в трактире Золотого Льва. Моцарт уходит домой предупредить жену.

Оставшись сам, Сальери думает о том, что должен «остановить» Моцарта. Он достает яд – предсмертный подарок его возлюбленной Изоры. Сальери восемнадцать лет носил пузырек с собой, но, несмотря на то, что жизнь часто казалась ему несносной, все же сохранил его. Он решает отравить Моцарта за обедом:

«Теперь – пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы».

Сцена 2

Моцарт и Сальери обедают в трактире. Моцарт рассказывает другу, что три недели назад к нему приходил «человек, одетый в черном». Учтиво поклонившись, он заказал композитору Requiem и скрылся. Моцарт тотчас сел за работу, но с того времени заказчик не появлялся. Композитор даже рад этому, так как не хотел бы расставаться со своей работой. Однако после случившегося Моцарт находится в постоянной тревоге:

«Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит».

Сальери пытается развеять страхи друга: он вспоминает, что как-то Бомарше советовал ему для веселья выпить шампанского или перечитать «Женитьбу Фигаро». Моцарт интересуется: правда ли, «что Бомарше кого-то отравил?», но сам не верит в это:

«Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство –
Две вещи несовместные. Не правда ль?».

Сальери незаметно бросает яд в стакан Моцарта и подает ему. Композитор пьет за «искренний союз, связующий Моцарта и Сальери», после чего садится за фортепиано и играет свой Requiem. Сальери не смог удержать слез:

«Эти слезы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг».

Моцарту становится нехорошо, и он уходит домой спать. Оставшись один, Сальери размышляет над словами друга:

«Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы – и не был
Убийцею создатель Ватикана?».

Моцарт — выпив вино, отравленное Сальери, чувствует слабость, недомогание и отправляется домой спать.

Сальери — подмешивает в стакан Моцарта яд, думая, что он спасает искусство от такого легкомысленного гения, как Моцарт; в финале, совершив злодейство, сомневается в своей гениальности.